А они сейчас окунутся в свои самые глубинные страхи. После этого будет сложно вернуться к нормальной жизни.

Увидев, как два человека неожиданно упали и завопили, старуха ещё сильнее прижала девушку к себе. Видимо, начала догадываться, что не воришки тут были настоящей угрозой.

— Кто ты такой? — прошептала она, вытаращив на меня глаза.

— Тебе это знать необязательно, — подойдя к ним поближе, я наклонился и посмотрел бабке в глаза. — Теперь твоя жизнь и душа принадлежат мне! Ты сама дала на это согласие.

Она сглотнула, не понимая, что это не игра слов. Но спорить не стала. Интересно… Довольно неожиданное поведение.

— Что ты с ними сделал? — неожиданно для меня спросила девушка.

— Не так важно.

— Важно!

— Я сказал нет!

Пришлось немного выпустить тени для пущего эффекта, но девушка не сильно испугалась. Ещё интереснее…

— Фер, у неё же нет воспоминаний, — хихикнул помощник. Лучше бы он не отсвечивал. К брату его не отправишь, но я мог придумать ему другое наказание.

— Бабка, не забывай, мы заключили сделку, и когда-нибудь я приду за своей платой.

Что-то в моём поведении заставило старуху поверить этим словам.

— Хорошо.

Я потерял к спасённым интерес и взглянул на два затихших тела на земле. Воришки перестали орать, только тряслись. Из уголка рта жирдяя текла слюна. Жалкое зрелище.

— Вам есть куда идти? — спросил я старуху.

— Нет, — ответила Элеонора. — Мы… Нам некуда идти.

Стало ещё чуть-чуть интереснее.

Мне их не было жалко, о нет. Но вот… Обычное любопытство. Я впервые не смог прочитать прошлое человека. Такого никогда раньше не было, и хотелось решить эту загадку. Вот я и раздумывал, бросить их здесь или взять с собой.

Подойдя ближе, я ещё раз попробовал заглянуть в воспоминания девчонки. Пусто. На всякий случай, проверил старуху. С ней всё работало.

И что эта бабка забыла рядом с девушкой? Их почти ничего не связывало. Они знакомы, хм, пару месяцев от силы, но она уже готова отдать свою вкуснейшую душу за нее. Люди — странные создания.

— Чего вы хотите?

— Вспомнить… Всё, — ответила девушка, посмотрев мне в глаза.

— Как интересно! Не похоже на обычную потерю памяти. Тебя же именно это заинтересовало? Да? Я ведь прав? — Дон нудел над ухом, но я проигнорировал секретаря. — У нее нет амнезии!

— А если я помогу тебе? — спросил я у неё, склонив голову.

— Я отдам вам… Да что угодно, даже душу, лишь бы вспомнить, кто я!

— Думаешь, мне это интересно? С чего ты решила, что твоя душа — это хороший товар?

Девушка смутилась, явно не ожидая, что её так дёшево оценят.

Ну а чего она хотела? Вот у бабки душа дорогая, с историей. Это только в дурацких книжонках пишут, что самая ценная — это душа младенца. Да нихрена. Она должна быть, как вино: чем старее и насыщеннее, тем лучше. Что может быть вкуснее, чем смаковать историю жизни?

В принципе, я принял решение, но хотел ещё немного поиграть с девушкой. Что-то привлекало в её взгляде.

— Что у тебя есть кроме души? — беспристрастно спросил я.

— Не знаю… Всё, что у меня есть, в данный момент на мне, — её щёки порозовели.

Я выгнул бровь. И чего она навыдумывала? Девушка полна сюрпризов.

— Дай руку, — равнодушно произнёс я.

— Если они вам нужны… — едва слышно выдохнула она и протянула ладонь с зажатыми драгоценностями.

Я схватил её за запястье и попытался прощупать. Магическое сканирование при таких условиях было сложным процессом, но я нашёл, чем девица может быть полезной.

— Скажи, умеешь печь?

— Я умею! — влезла бабка.

— Нет, простите. Но я немного разбираюсь в магии…

Это я и так увидел.

— А мне нравится твой настрой. В принципе можешь заняться и чем-то другим. Твоя магия пригодится, — улыбнулся я, обходя тела воришек, погружённые в самые глубокие пучины своих страхов. — Идите за мной, а то тут слишком грязно.

После того, как мы вернулись в пекарню, я отправил старуху с девушкой на второй этаж, сказав выбрать спальни. Настроение было отвратительным. А вот Дон пребывал в хорошем расположении духа. Дух в духе. Идеальная смесь. Он даже не нудел, что было уж совсем удивительно.

Я отправился на кухню. Она располагалась на первом этаже из трёх.

Пожалуй, сейчас займусь своим любимым делом. Сегодня у нас по плану хлеб. М-м-м, вот он, отпуск во всей красе! Но я не успел даже войти в святая святых дома.

Хах, брат бы был в ярости от таких слов, но его тут нет, так что не страшно. Элеонора спустилась раньше своей подопечной и молча уставилась на меня.

— Хочешь что-то сказать? — я поднял бровь, начиная раздражаться.

— Да, — кивнула старуха как ни в чём не бывало. — У вас, на удивление, уютно. Обычно холостяки не живут в такой чистоте. Даже странно.

И что она хотела этим сказать? Что я должен как свинья в хлеву жить? Странное предложение, однако. Или так принято у человеческих мужчин? Но какое мне дело до их жизней? Я — один из повелителей Преисподней, и там всегда чисто. В замке уж точно.

— Я лично слежу за чистотой в доме, — внезапно появился Абаддон над моим плечом. Я цокнул языком. Элеонора охнула и схватилась за сердце, но по взгляду я видел, что не сильно-то она и испугалась. Занимательная душа. Даже интересно, что ещё она мне покажет. — Ну что вы, бабушка. Не нужно пугаться.

Какой галантный секретарь. Даже и не скажешь, что он любит нудеть над ухом изо дня в день, дай только волю. Решил покрасоваться перед дамой? Эта его привлекла больше, чем девчонка. Логично. Подобное тянется к подобному. А тут два старика у меня под боком.

— Д-дух⁈ — спросила Элеонора, запнувшись.

— Так точно, — его слова заставили меня улыбнуться. Он затормозил в воздухе и поколебался, добавив: — Дух этого дома, Абаддон.

Сразу понял, что нужно сказать. Хоть в чём-то он был полезен.

— Очень приятно. Элеонора, — она сделала небольшой поклон. Затем, немного помолчав, добавила: — Если не против, буду звать тебя Доня.

— Против! — но было уже поздно.

— А интересное у вас место, господин спаситель, — тут же потеряла к нему интерес бабка, переводя взгляд на меня. Доня вернулся на моё плечо расстроенным. Отшили, хах.

Мне надоело стоять без дела. Руки так и чесались помять тесто, чтобы получить мягкий свежеиспеченный хлеб. Если для меня это было удовольствием, то другие демоны предпочитали запускать руки в чьи-то тела, перемешивая внутренности. Разные действия, схожие эмоции.

Развернувшись, я отправился на кухню, а Элеонора почему-то засеменила следом. Заняться ей нечем? Могла бы и с девушкой побыть. Зачем она вообще спустилась?

— И кто вы такие? — спросил я, когда понял, что она от меня не отвяжется. — Должен же я знать, кого привел в свой дом. И про девушку расскажи, раз она сама не может.

Бабка застыла в проходе на кухню. Она посмотрела по сторонам, а после пожала плечами, отвечая:

— Я и моя внучка потеряли всё, оставшись на улице. Мы как раз хотели сдать украшения в ломбард, но Настасья привлекла внимание воров. А потом нас нашел ты, — ловко ответила она.

— Неплохо стелет. Вдруг она демон? Уровень лжи у неё почти не отслеживается, — хихикнул Дон мне на ухо. — Занимательная женщина. И такая вкусная душонка… М-м-м, настоящий деликатес.

— Вот как, оказались одни и без средств к существованию, — безразлично кивнул я.

— Да, слава богу, что мы с вами повстречались, — искренне сказала она, а дух захохотал. Громко и истерично.

— Точно, — проигнорировал я его смех, иронично улыбаясь. — Слава богу.

Мы замолчали. Бабка нашла табурет в углу и села, следя за моими действиями. Я же погрузился в свою личную медитацию. Замесить тесто. Выложить его на присыпанные формы заготовки. Разжечь печь. Подождать, когда тесто отдохнёт, как и я сейчас, а после поставить его в печь. Процесс меня успокаивал. И я даже забыл о раздражающих гостях в своём доме.

В аду я не пускал никого на кухню. А брат, однажды случайно там оказавшийся, получил в голову миской с тестом, а потом ещё и стулом, когда я понял, что тесто пропало.